Авторы: Риджер и Mist*
Герои: Джедайт, новые женские персонажи (2 шт.)
Жанр: общий, детектив, приключения
Размер: макси (>50 000 слов)
Тема: №23. Долгий ящик подробнееИдея этого фанфика родилась в процессе игры по Тёмному Королевству. Непосредственного отношения к событиям игры (в которых мы, увы, почти не поучаствовали) он почти не имеет; реалии мира в процессе написания этого произведения также были во многом нами изменены. Это предыстория, описывающая первую встречу наших персонажей. Для чтения фика много знать подробности игры не нужно, и даже вредно.
Аннотация: В городе, где лорд Джедайт находится на отдыхе, происходят необъяснимые и пугающие события. В это время две прелестные девочки находят себе странное место для игр...
Благодарности: спасибо i_am_kei за помощь с вычиткой текста, Aigsil за юму Гермес и Lum - нашему первому читателю
Башня
2 сентября, утро
Стояло позднее утро погожего сентябрьского дня. Лорд Джедайт, сидя в плетёном кресле на балконе третьего этажа особняка «Чайка» в городе Долус, предавался приятному безделью. Он смотрел на лодки, скользящие по глади озера, на скрытые синей дымкой далёкие горы. Тёплый ветер перелистывал страницы брошенной на кофейный столик книги и играл с полупрозрачной белой шторой, надувая её точно парус.
Джедайт подумал, что здесь, в Долусе лето задержится надолго, в то время как в его родном Нифльхейме уже нередки были холодные ночи и утренние туманы. Мысль о том, что ему удалось обмануть время, вернувшись, пусть и ненадолго, в жаркий июль, была ему необыкновенно приятна.
Демон откинулся в кресле, сквозь подступающую полудрёму угадывая голоса и приближающиеся шаги. Кажется, он успел уснуть и увидеть короткий, но странный, интригующий сон. Видение длилось несколько секунд; Джедайт не помнил, о чём оно было — осталось лишь ощущение тайны, над которой на миг приоткрылась завеса…
— Милорд, к вам пожаловал бургомистр. М-м… с дамой.
Он открыл глаза. На пороге стоял Кианит, его адъютант.
— С дамой?.. Как интересно. Скажи, что я жду его.
Джедайт попытался вспомнить сон, но тот растаял без следа. Он взял стакан с водой, но не успел и пригубить, как вошел бургомистр Долуса Морион.
— Доброе утро, лорд Джедайт, — произнёс он с улыбкой — натянутой и виноватой, обещавшей не слишком приятные новости.
Джедайт кивнул и бросил короткий взгляд на спутницу Мориона. Она стояла в дверях, изображая смущение. Именно изображая, в этом у Джедайта не было ни капли сомнения, поскольку женщины, которые выглядят столь ярко и вызывающе, смущаться не умеют.
— Позвольте представить вам Ирис, коллегу и помощницу профессора Циркона.
Ирис присела в изящном книксене. Двигалась она легко и уверенно, и это почему-то раздражало.
— Боюсь, что Циркон не сможет сопровождать вас на празднике, милорд. Ему нездоровится. Но Ирис расскажет вам всё ничуть не хуже профессора.
Девушка улыбнулась, демонстрируя ровные красивые зубки. Она была полукровкой.
В последние годы политика Её Величества по отношению к полудемонам стала весьма мягкой, если не сказать больше. Для них была предусмотрена квота в Академии, их охотно брали на государственную службу и продвигали на ответственные посты. Полукровки зачастую не уступали демонам в силе, однако неспособны были иметь потомство и не возрождались после смерти. Поговаривали, что и сексуальные потребности у них понижены, а то и совсем отсутствуют. «Идеал чиновника!» — усмехнулся про себя Джедайт.
— Вчера профессор Циркон чувствовал себя отлично, — заметил он.
Как Джедайт и предполагал, Морион принёс неприятные новости. Профессор истории Циркон, с которым он познакомился три дня назад, оказался чрезвычайно приятной личностью. Он добровольно взял на себя обязанности гида для лорда Западной Провинции. О прошлом Долуса и Тёмного Королевства, о великих битвах, дворцовых интригах, о восстаниях и реформах он рассказывал как бы мимоходом, легко вплетая факты прошлого в нить любого повседневного разговора. Возможно, Циркон был несколько разочарован тем, что Повелитель Иллюзий не помнит практически ничего из двух своих прошлых жизней, но виду не подавал. И Джедайта, в свою очередь, отчего-то ничуть не смущало то, что этот демон знает его биографию лучше, чем он сам.
— Возможно ли навестить профессора? Или он совсем плох?
— Боюсь, что совсем. — Морион поспешно отвел глаза. Джедайт заметил, что у него чуть дрожат руки.
— Что с ним? Говорите, раз уж начали, — потребовал он.
— Видите ли… если я не ошибаюсь, это называется “сонная кома”.
Джедайт вопросительно поднял бровь.
— Циркон спит, и его никаким образом не получается разбудить. Врач утверждает, что физически он здоров. Проблема в том, что он слишком глубоко ушел в сновидение.
— Разве Циркон сновидец? — удивился лорд.
— Н-нет, — Морион отрицательно покачал головой.
— А что сказал специалист по магии сновидений?
— Мы ищем его. В нашем городе живёт отличный маг-сновидец, но он не выходит на связь. А другого специалиста нет. У нас маленький город, — бургомистр развёл руками.
Джедайт колебался. Соблазн вмешаться был очень велик, но каждый должен делать своё дело и знать своё место, в том числе и лорд провинции. Это понимал и Морион — потому и рассказывал о случившемся с такой неохотой.
«Но ведь я здесь неофициально…»
— Ну отчего же, у вас есть другой специалист, — будничным тоном заметил Джедайт.
«…и это будет всего лишь дружеская помощь».
Морион понимающе вздохнул.
— Я бы хотел сам взглянуть, что с Цирконом. Мне очень не хватает наших учёных бесед. Когда я смогу отправится к нему?
— Когда вам будет угодно, милорд.
— Значит, через полчаса.
— Это расизм и мужской шовинизм! — с жаром произнесла Ирис.
— Я предупреждал. — Морион снисходительно улыбнулся. В отсутствие лорда он выглядел куда спокойнее и увереннее.
Они шли по открытой галерее, опоясывающей внутренний двор особняка, где даже днём царила тишина и прохлада.
— Это я виновата, — подавленно проговорила Ирис. — Теперь он всё знает.
— Не всё, — возразил бургомистр. — Может, оно и к лучшему. Пусть лорд освободит Циркона, а дальше мы разберёмся сами.
29 августа
Гелиодор нашла замок во время одной из своих прогулок. Шёл конец августа, школьные каникулы близились к завершению, и в эти тёплые летние дни родители великодушно предоставили дочь и её личную юму самим себе. Хочешь — гуляй целый день напролёт, хочешь — сиди в библиотеке или спи до обеда. Гелиодор понимала причины такой вседозволенности. Слишком юная для выходов в свет, слишком взрослая для строгого контроля, слишком рассудительная, чтобы вести себя неподобающе, пусть подурачится напоследок. Но всё равно в её душе что-то трепетало, как птица в ладонях. Такая свобода просто обязана была обернуться каким-нибудь чудом, и она, разумеется, усиленно его искала.
— Вот мы и пришли, — сообщила она, оборачиваясь к Гермес, которая не сводила зачарованного взгляда с замка. Похоже, находка пришлась по душе не только ей.
Когда-то замок был большим — Гелиодор сделала такой вывод, потому что к единственной сохранившейся башне они пробирались по затянутым зеленью камням явно не природного происхождения. «Поле камней, — подумала она. — Могила камней. Камни сражались друг с другом и все полегли».
— Донжон, — сказала Гелиодор вслух. — Центральная башня замка. Замок внутри замка.
— Значит, если сокровища в замке и были, то они должны быть в этой башне. Что бы вы хотели найти, моя леди?
Гелиодор закружилась, будто танцуя. Вышитая юбка белого платья стала пышной от воздуха.
— Как насчёт легендарного Серебряного Кристалла? — предложила она, остановившись. — Или семи Радужных?
— Семь радужных куда заманчивее, — сказала юма так, будто ей каждый день предлагали на выбор давно утерянные артефакты прошлых эпох. — Мы могли бы изучить их свойства в отдельности.
Про сокровища они, конечно же, шутили: замок выглядел так, будто из него давным-давно вынесли все ценное и даже не по одному разу, прихватив на память тройку-другую камней из стен. Но полазить внутри все равно хотелось: солнечный свет соблазнительно играл на старых камнях стен и плюще, крыша поросла мягкой золотистой травой, а сверху должен был открываться чудесный вид на окрестности. Наверное, в хорошую погоду на крыше можно будет устраивать чаепития, подумала Гелиодор, и действительно чувствовать себя обладателем ключа власти.
— Хорошо, что вы не полезли туда без меня, — юма, слегка нахмурившись, смотрела на замок. — Там могут быть ямы, да и стены выглядят непрочными.
— У меня не получилось туда войти, — Гелиодор выглядела огорченной. — Дверцу заклинило.
— Моя леди, — юма покачала головой. — Разве вас не учили не лазить в одиночку по опасным местам?
— Но мне очень хотелось, — обезоруживающе улыбнулась та. — Ну что, пошли?
С засовами пришлось изрядно повозиться. В свои пятнадцать Гелиодор не отличалась ни физической силой, ни крепким телосложением; помощи от её слабых бледных рук не было никакой, одно только упрямство. Вместе с Гермес они навалились на узкую дверцу с полосками металла. Под их напором дверь вяло колыхалась, словно не в силах определиться, пускать непрошеных гостей или нет, и изредка жалобно позвякивала металлом.
— Ладно, — Гермес отодвинулась от двери и посмотрела на неё, прищурившись: — На курсах меня кое-чему научили.
Гелиодор села прямо на траву, неосознанно поглаживая рукой теплые старые камни. Ей так нравилось это место, что из собственных чувств она могла бы сковать ключ к пропавшему замку, а, возможно, и сам замок тоже. Она пропустила момент, когда руки Гермес заискрились и дверь поддалась, и возглас "Готово!" вырвал её из сонной рассеянности. Её спутница уже заглядывала внутрь, и Гелиодор поспешно вскочила на ноги.
В башне оказалось куда светлее, чем они ожидали. Свет проникал сквозь крышу и сквозь многочисленные бойницы.
— Не стены, а решето какое-то, — пренебрежительно заметила Гермес, и юная демонесса не стала спорить. Они продолжили осматривать первый этаж, хотя осматривать, честно говоря, было нечего. Земляной пол, метров двадцати в диаметре, чёрный, без единого пятна травы, мха или камней, аккуратный, будто его недавно подмели или, вернее сказать, выпололи, узкая каменная лестница на второй этаж, вплотную прилегающая к стене. В потолке — он же пол следующего этажа — имелась дыра, судя по всему, сквозная. Аккуратный круг света на полу заставил Гермес улыбнуться. Желая приободрить свою спутницу, она сказала:
— Отличное место для жертвоприношений, ты не находишь, Ода?
— Ну что ты, я уверена, что здесь никого и никогда не приносили в жертву.
— Мы можем исправить это упущение.
— Я посмотрю, что можно сделать. — Гелиодор наконец улыбнулась и взяла подругу за руку. — Пойдем на второй этаж. Может, успеем вернуться к обеду.
Они поднимались по лестнице — Гермес легкими упругими прыжками, Гелиодор осторожно, касаясь ладонями стен. Она не то чтобы боялась, но ей почему-то казалось, что замку так приятнее.
За вторым этажом обнаружился третий, за ним четвертый, а с крыши и в самом деле открывался великолепный вид, так что про обед Гермес и Гелиодор совершенно забыли.
2 сентября, день
Дом Циркона был скромным, и прибывшая туда делегация выглядела неуместно. Джедайт по привычке взял с собой Кианита, Морион счел своим долгом сопровождать лорда, а за ним увязалась Ирис. К профессору приставили сиделку, которую высокие гости перепугали до полусмерти. Все впятером они и ввалились в спальню.
Циркон действительно спал, безмятежно улыбаясь во сне. Судя по ауре, он был совершенно здоров и увлечен сновидением.
Джедайт обернулся к своим спутникам.
— Вы не могли бы оставить нас? — попросил он.
Когда незваные гости ушли, Повелитель Иллюзий пододвинул кресло ближе к кровати, сел напротив спящего и долго внимательно вглядывался в его лицо.
“А что если это ловушка? Кто-то заманил в неё Циркона, рассчитывая, что я брошусь ему на помощь. Но если этот кто-то решился на такое, то тем больше у меня причин разобраться с тем, что происходит”.
— Во что же вы влипли, профессор? — спросил Джедайт.
Он устроился удобнее и коснулся лба Циркона, проникая в его сон.
Взгляду Джедайта открылась равнина, поросшая дикой травой и полевыми цветами. Демон стоял на узкой тропинке, идущей вдоль склона холма. Время близилось к полудню. В траве стрекотали кузнечики; толстый мохнатый шмель с низким гудением кружился над желтым цветком. Джедайт выбрал дорогу вверх. Вскоре он оказался на вершине холма и увидел, что тропинка ведет прямиком к небольшому деревянному строению.
Это была телепортационная станция, построенная в чистом поле специально для тех демонов и юм, у которых не хватает энергии перемещаться на большие расстояния. Здесь они могли отдохнуть и восстановить силы. Здание было очень старым, даже ветхим, но выглядело почему-то необыкновенно уютно. На открытой веранде кто-то сидел.
Джедайт нетерпеливо сбежал вниз по склону. Разумеется, это был Циркон! При виде Повелителя Иллюзий он тут же вскочил и радостно замахал руками.
— Лорд Джедайт! Наконец-то вы пришли!
Это выглядело почти логично — Циркон потерялся в сновидении и ждал кого-то, кто помог бы ему выбраться в мир яви. Он вполне мог предположить, что за ним придет именно Джедайт, с которым они так сдружились в последние дни. Но слишком уже безмятежна была его улыбка, а взгляд не выражал ни страха, ни тревоги.
— Наконец-то вы пришли! — повторил он. — Все уже в сборе.
— Кто это все? — поинтересовался Джедайт.
— Ну как же! Дипломатическая миссия в Миллениум вот-вот отбывает. Вы же помните, что должны возглавить ее?
По всей видимости, Циркон забыл, что спит. Такое порой случается с неопытными сновидцами и может обернуться бедой. Можно сказать, профессору крупно повезло. Теперь нужно напомнить ему, что происходящее всего лишь сон. Вызволять спящего против его воли — занятие очень хлопотное и требующее больших затрат энергии.
Джедайт мягко рассмеялся.
— Я же говорил вам, что ничего не помню, профессор.
— Вот именно, мой лорд. Об этом и речь.
Циркон по-прежнему стоял на веранде, облокотившись на перила, а Джедайт напротив него, на посыпанном песком пятачке перед станцией.
— Я хочу знать, а вы хотите вспомнить. Разве не так?
“Уж не сам ли Циркон это устроил, чтобы организовать себе экскурсию в прошлое?” Эта мысль Джедайта разозлила.
— Я не знал, что вы практикуете магию сновидения, Циркон.
— Причем здесь магия сновидения? — искренне удивился тот.
— Разве вы не помните, что всё это нам снится?
Циркон рассмеялся.
— Вы разыгрываете меня, Джедайт. И всё потому, что не хотите помочь мне.
— Ничуть не разыгрываю, — самым серьёзным тоном произнес Повелитель Иллюзий.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Сейчас очень важным было, чтобы он поверил, чтобы согласился принять помощь, не пытаясь ускользнуть.
Уголки губ Циркона медленно поползли вверх. Он покачал головой.
— Вы не одиноки в этом, мой лорд. За каждый случаем постреинкарнационной амнезии стоит нежелание вспоминать свои прошлые воплощения. Разумеется, вам пришлось пережить много бед и страданий. Но забвение — удел слабых.
Джедайт не стал возражать. Пора был менять тактику.
— И что же вы предлагаете?
— Отправиться в Ноктус, а оттуда в Миллениум. — Циркон сделал широкий жест рукой, словно дверь полуразвалившейся станции, на которую он указывал, была вратами в сказочный мир.
“Впрочем, для него так и есть”. На какое-то мгновение Повелитель Иллюзий ощутил то же любопытство, что и профессор. Миллениум был вражеским государством, побеждённым и разрушенным — об этом знал любой школьник. И всё же перспектива попасть туда выглядела очень соблазнительно. Визит в Миллениум обещал нечто прекрасное, нечто незабываемое и... забытое?
— Хорошо, раз вы так настаиваете...
Джедайт улыбнулся и неторопливо зашагал ко входу. Циркон шёл рядом, но внутри веранды. Его рука, скользящая по перилам, почти касалась плеча Джедайта.
— А знаете, мой лорд, больше всего меня интересуют подробности последней войны. Ведь мне совсем ничего неизвестно о ней. Абсолютно все материалы строго засекречены, и доступа к ним я не получил, как ни бился. Даже тот факт, что война проиграна, не признается официально. Но я ведь не слепой, все это происходило при моей жизни. К примеру, несложно вычислить, что...
Они остановились у лестницы — Циркон наверху, Джедайт внизу. Их разделяло четыре ступеньки.
— К примеру, несложно вычислить, что всем Ши-Тенно на момент гибели было от четырнадцати от семнадцати лет. — Профессор сделал шаг вниз, неосознанно стремясь оказаться ближе к собеседнику.
— Мне было пятнадцать, я подсчитал.
Джедайт перепрыгнул через две ступеньки и схватил Циркона за запястья.
— Где, по-вашему, мы находимся, если не во сне? — крикнул он.
— Что вы делаете?! — возмутился Циркон, пытаясь высвободить руки. — Мы находимся в искусственной реальности, позволяющей воссоздать события прошлого.
— И чьё же это изобретение? Кто рассказал вам об этом? — Джедайт попытался стащить профессора вниз, но воздух вдруг стал густым и вязким.
— Кто?.. — Циркон задумался и растерянно посмотрел на Повелителя Иллюзий.
Тот собрался с силами, попытался вынырнуть из сна и... не смог. Он чувствовал, что увязает в сновидении, как муха в патоке. Его тянуло внутрь станции, в прохладный полумрак пустой комнаты, угадывавшейся за спиной Циркона.
Джедайт чуть ослабил хватку и отступил на ступеньку вниз.
— Я пойду с вами. Давайте только сначала пройдёмся и все обсудим, — попросил он.
— Отпустите меня для начала, — потребовал профессор.
— Да, конечно, — поспешно согласился Джедайт, разжимая пальцы, но тут же перехватив ладонь Циркона. — Мне очень важно знать это. Вы же понимаете, что я не могу участвовать в опасных экспериментах.
— Давайте сядем и поговорим. — Циркон кивнул на пару деревянных стульев в глубине веранды.
Но Джедайт чувствовал, что подниматься по ступенькам нельзя. Лестница являлась границей между той частью сна, которая была подвластна ему, и той, которую он не мог контролировать.
“Неужели это создал Циркон? Не может быть!”
Стараясь не выдать своих подозрений, он рассмеялся.
— Вы так долго ждали меня здесь. Вам совсем не хочется размять ноги?
Циркон нахмурился.
— Знаете, Джедайт, я...
Пользуясь его замешательством, Повелитель Иллюзий резко потянул его вниз. И вдруг понял, что ему не хватает сил. Циркон отступил назад, увлекая за собой Джедайта, и тот на миг оказался на верхней ступеньке лестницы. Его снова охватило ощущение обволакивающего, затягивающего сна. Тёмная комната за полуоткрытой дверью манила. В ней не было никакой опасности; напротив, она казалась уютной и тихой. Под навесом веранды стояла приятная прохлада и пахло деревом.
Но Джедайт чувствовал ничем не обоснованный и ничем не объяснимый ужас. Он безуспешно пытался проснуться. Его усилия были бестолковыми и беспорядочными, в панике он метался, не в силах определить верное направление, в котором следует всплывать к яви. Теперь ему казалось (или это действительно так и было?), что не он держит Циркона, а Циркон схватил его и тянет глубже в сон. Из последних сил он вырвался, не удержавшись, упал навзничь, скатился со ступенек и проснулся.
Циркон по-прежнему спал, только на лице его больше не было улыбки. Джедайту с трудом удалось восстановить дыхание и унять слишком часто бьющееся сердце. Его разум отказывался объяснять произошедшее. Он не справился с простейшей для опытного сновидца задачей. Первым его порывом было немедленно вернуться в сон профессора и повторить попытку, но мысль об этом вызвала новый приступ страха. И Джедайт решил отступить.
“Это временно, — убеждал он себя. — Мне просто надо всё обдумать и выработать план”.
Он вышел из спальни, кивнул подскочившему Кианиту и, не обращая внимания на вопросительные взгляды Мориона и Ирис, покинул дом. Бургомистр и его спутница бросились в комнату Циркона.
— То есть как?.. — в недоумении проговорила Ирис, глядя на спящего демона.
— А так, что дело плохо... — ответил Морион.
29 августа
— Гермес, давай поиграем, — неожиданно сказала Гелиодор.
Гермес вопросительно склонила голову, хотя Гелиодор стояла к ней спиной и не могла видеть её лица. Не видеть — не значит не знать. Они росли вместе, и вряд ли кто-то знал или желал узнать Гермес так хорошо, как знала Гелиодор. И хотя у Гелиодор были любящие родители и она была демонессой из хорошей семьи, Гермес могла сказать о ней тоже самое: никто не знал и не хотел узнать Гелиодор так хорошо, как Гермес.
— Смотри, — продолжила Гелиодор сразу же после безмолвного вопроса. — Давай представим, что эта башня — наш дворец. Он украшен огоньками и гирляндами, потому что мы сегодня даём бал.
— Бал? Но для кого, моя леди?
— Для всех, — та небрежно взмахнула рукой. — Сегодня ворота нашего дворца открыты.
— Раз вы зовёте, соберётся огромное количество гостей.
— Мы зовём, Гермес, — Гелиодор повернулась к ней.
— Мы зовём, — послушно повторила Гермес.
Гелиодор довольно кивнула и продолжила:
— Да, гостей соберётся огромное множество. Но это ничего, потому что наш дворец огромен и места хватит всем.
— Это хорошо, — одобрительно заметила Гермес. — Полагаю, беспокоиться о том, чтобы всем хватило лёгких закусок, тоже не приходится?
— Верно. И никакой толкотни в бальном зале. Огромном бальном зале, Месс. Самом большом зале из тех, что ты видела! — Гелиодор сделала несколько танцевальных па.
— А что будем делать мы?
— Мы будем ходить среди гостей, выслушивать приветствия и комплименты и заботиться, чтобы нашим гостям было хорошо.
— А какими они нас увидят? — Гермес показалось, что она ухватила суть затеи с балом. Гелиодор много и упорно тренировалась, стараясь обнаружить предел каждой из своих способностей. Она была на два года младше; к тому же, таланты демонов формировались позже, чем у юм. Иллюзии у Гелиодор определенно были, в отличие от возможности всерьёз их развивать. Первоочередная цель иллюзий — это бескомпромиссный обман. Пожалуй, чересчур бескомпромиссный для того, чтобы практиковать их в собственном доме.
— Я не думала об этом, — лицо Гелиодор приняло задумчивое выражение. Гермес поняла: и правда не думала. Гелиодор заложила руки за спину и приподнялась на цыпочки. — Пусть видят то, что захотят. Или у тебя есть идеи?
— Почему же тогда бал, моя леди?
— О, — сказала Гелиодор своим обычным, уже не игровым голосом. — Дело в этой башне, — она провела рукой по стене. Гермес поняла, что сама старается не касаться ничего в этом месте. — Идём на крышу?
На крышу вела узкая винтовая лестница с деревянными ступеньками. Гермес пригибала голову, чтобы не стукнуться о притолоку. Гелиодор, похоже, избавилась от неуверенности, с которой она вошла в башню: она так резво бежала по ступенькам, что Гермес за ней не успевала. Ей даже казалось, что ступени под ногами Гелиодор не скрипят. Это был хороший знак: похоже, леди применяла свой дар в фоновом режиме.
— Смотри, Гермес, — выпрямившись во весь рост, Гелиодор стояла на крыше, по щиколотку в траве, и теперь показывала на то зелёное поле, через которое они шли. Вдали блестела река. Башня была заметно выше, чем Гермес решила сначала. — Помнишь те серые камни в траве? Замок простирался как минимум до конца поля. А если вспомнить те камни, по которым мы переходили реку...
— Но тогда он был бы просто огромен!
— Помнишь, что я говорила о самом большом бальном зале? Это он.
— Что же это такое было? — Гермес слегка нахмурилась. Заброшенная, безлюдная территория, жутковатое грандиозное строение — всё это порядком напоминало порождения земной литературы и, как боялась Гермес, вовсе не в жанре романтической комедии.
— Не знаю. Но мне здесь нравится. Мне кажется, это место заслуживает большего, чем лежать в руинах.
— Антропоморфизм, — сказала Гермес и процитировала: — Наделение человеческими психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, небесных тел, животных, мифических существ.
— Вовсе нет, — вскинулась Гелиодор почти обиженно. Гермес промолчала. — Ладно. Быть может. Так ты играешь?
— Конечно, Ода, — мягко сказала Гермес. Она никогда не отказывалась. Ей нравилось играть. Ей нравилась неочевидность игры, нравилось находить правила и закономерности, заставляющие срабатывать определённые действия. Игра была очень тонким и очень интуитивным процессом, требующим большого терпения и большой убеждённости.
— Отлично! Пошли!
Они спустились этажом ниже, туда, где было большое окно. Гермес всегда считала, что в донжоне не должно было быть окон, а только узкие бойницы, но, очевидно, строители башни придерживались другой архитектурной традиции.
— Итак, бальный зал занимает все пространство до самой реки. Прямо из зала можно выйти на мостик, соединяющей одну часть замка с другой.
— Где расположен вход в бальный зал?
— Вход через донжон.
— Это странно.
— Но это так, — Гелиодор упрямо наклонила голову. — Гости будут проходить через башню и выходить вон туда.
— Они будут танцевать, — Гермес высунулась из окна и внимательно осмотрела будущий бальный бал. — Серебристый с изумрудно-зелёным паркет — отличная находка. Гости придут в восторг. А когда бал начнется, будут слушать музыку — музыкантов надо рассадить по углам и, пожалуй, немного усилить. — Гермес словно услышала в отдалении тихий мелодичный звон и щёлкнула пальцами: — Да, вот так, именно. Арфы в центре.
— Гости будут выходить подышать воздухом. А кто-то захочет пройтись и пойдёт гулять в...
— В парк. Там красивые аллеи, — вдохновенно продолжила Гермес. — Надеюсь, нам хватит на них фонариков? Не на все, только на некоторые. Кое-кто предпочтёт темноту.
— Может, нужны беседки?
— Конечно, нужны. И лодки!
— Лодки?! — похоже, леди была удивлена, но Гермес уже было не остановить:
— Лодки будут беззвучно скользить по реке. На носу будет стоять фонарь, и из окна бального зала можно будет разглядеть только смутные силуэты на корме.
— Пристань неподалёку и веревочные лестницы на одном из балконов, — задумчиво добавила Гелиодор. — Путешествие тоже заманчиво.
— Ещё бы, — усмехнулась Гермес. В её голове роились картины с дамами и кавалерами в ослепительных нарядах. Дамы и кавалеры изящно склонялись друг к другу и замирали, словно позируя невидимому художнику. Их лица скрывал сумрак. Позади них был то сияющий бал, то тёмный лес, полный загадочных теней. — Люди хотят найти новое или исправить старое. Первые отправляются в путешествия, вторые — ищут дорогу назад. Со стороны, должна заметить, выглядит совершенно одинаково.
— Новое или старое, — повторила Гелиодор. — Хороший выбор.
Гелиодор замолчала. Желая растормошить её, Гермес спросила:
— Когда начнётся бал?
— О, — Гелиодор оторвалась от стены и сделала несколько шагов в сторону от окна. — Гости начнут съезжаться, когда стемнеет. Но! — она остановилась и многозначительно помахала указательным пальцем. Уголки её губ поднялись в странной полуулыбке, которую Гермес всегда связывала с магией и новыми идеями. — Но один из гостей ехал издалека и поэтому прибыл раньше.
Гермес вздрогнула от предвкушения. Гелиодор сделала первый ход, и игра началась.
— Что ж, полагаю, нам стоит встретить его, моя леди. Наверное, он устал с дороги?
Гермес и Гелиодор обменялись взглядами и улыбнулись друг другу одними только глазами. Лица их, как и следовало, оставались серьёзными.
— Безусловно. К счастью, его комната уже готова.
— Очень предусмотрительно, моя леди.
— Благодарю.
Они медленно спускались по лестнице. Нет, что вы, никакой спешки. Если случайно выйдешь из роли, то снова в неё не войдёшь — и всё придется начинать сначала.
2 сентября, вечер
Кианит опустил вёсла. Лодка остановилась посередине озера. Вода была спокойной и прозрачной, и на дне, несмотря на глубину, были различимы камни. Но лорд Джедайт не смотрел на воду, он смотрел в небо. За весь день они едва обменялись десятком слов.
Кианит совершенно не понимал, как вести себя. Разумеется, тон в их отношениях задавал Джедайт, и в отсутствии посторонних лорд держался со своим адъютантом по-дружески и без заносчивости. Но в такие моменты, как этот, Кианит хорошо ощущал их неравенство. Друга можно обнять, утешить, пожурить в конце концов. С Джедайтом это было невозможно.
— Кианит, сколько времени я провел в спальне Циркона? — неожиданно нарушил тишину Повелитель Иллюзий.
— Около полутора часов, — с готовностью отозвался тот. — Мы переместились в дом профессора в начале двенадцатого, а в два уже были в “Чайке”.
— Угу... — протянул Джедайт, заметно оживившись. — Между тем во сне прошло лишь несколько минут.
— Обычно бывает наоборот? — осторожно спросил Кианит.
— Если сновидение имеет естественную природу.
— Тогда получается, что...
— ...сон на Циркона наведен намеренно.
— Кто-то держит его там?
Джедайт задумчиво потер виски.
— Я бы сказал, что-то. Сила, с которой я столкнулся во сне Циркона, была безличной, непохожей на волю обычного сновидца.
— Что же тогда держит профессора во сне, если не маг-сновидец?
— Как же? Заклинание! — рассмеялся лорд Западной Провинции.
Кианит смущенно улыбнулся.
— По всей видимости, очень сильное, — предположил он.
Джедайт не ответил. Из сновидения Циркона его прогнал страх, и он даже не сумел как следует разобраться, насколько опасно было находиться там.
— Кому помешал историк, пусть даже выдающийся? — рассуждал Кианит. — Впрочем, он мог узнать что-то, компрометирующее злоумышленника. А может, тут дело в чём-то личном. Например, в ревности. Сэр Циркон не похож на ловеласа, но он очень обаятелен, ведь верно?
Джедайт улыбнулся:
— Не слишком ли изощренный способ избавиться от соперника?
— А что если это заговор?
Он снова почувствовал тревогу.
“А вдруг это ловушка, расставленная специально для меня? Но это глупо. Какой силы должно быть такое заклинание, чтобы удержать Повелителя Снов? Любой другой способ избавиться от меня будет проще”.
— Заговор — против кого?
— С целью сорвать праздник. Вы ведь согласны, что он откровенно отдает расизмом? Думаю, среди юм и полудемонов найдутся недовольные.
— А в этом что-то есть, — согласился Джедайт.
Он отчего-то вспомнил об Ирис. Что, если кто-то из полукровок готовит жителям города неприятный сюрприз к празднику? Что, если девушка причастна к этому? Циркон мог узнать что-то о ее планах...
— Вы тоже вспомнили о ней? — угадал Кианит.
— Да. Но главная улика против Ирис — то, что она не нравится мне. А все остальное лишь домыслы.
По возвращении в свои апартаменты в «Чайке» Джедайт принял решение, и оно отнюдь не улучшило его настроения.
— Кианит, я сегодня ещё раз попробую вернуться в сон Циркона, — сказал он, как только за ними закрылась дверь.
Вот и всё, после этих слов он уже не сможет отказаться от своего намерения.
— Это обязательно, милорд? — встревоженно спросил адъютант.
— Боюсь, что не вижу другого выхода. Я не могу найти автора заклинания. В этом городе я мало кого знаю, и ещё меньше здесь тех, кому я доверяю. Проще всего будет попробовать исследовать сон изнутри.
Джедайт был не совсем искренен. Он понимал, что хочет не столько помочь Циркону, сколько преодолеть страх, который настиг его в сновидении и до сих пор не давал покоя. Повелителю Иллюзий казалось жизненно необходимым убедиться, что он способен сопротивляться затягивающей силе этого сна.
Кианиту тоже было не по себе. Обычно в таких случаях ему не сиделось на месте. Останься юноша один, он принялся бы ходить туда-сюда по комнате, но в присутствии лорда он не мог себе такого позволить, а потому лишь переминался в ноги на ногу.
— А вы уверены, что это именно заклинание? Я слышал, что в пространстве снов иногда бывают аномалии.
— Нет, это не аномалия, — с воодушевлением возразил Джедайт. — Циркон в сновидении выглядел в точности так, как наяву. А этому нужно учиться.
— Но профессор никогда не был магом-сновидцем…
— Как мне сказали, нет.
«Но ведь так мне всего лишь сказали», — скептически отметил Джедайт. Кианит же ни на секунду не усомнился в правдивости этих сведений.
— Значит, его облик поддерживался заклинанием, а заклинание кем-то создано, и не без умысла! — заключил он.
— Именно так. Но мысль об аномалии мне нравится. — Джедайт улыбнулся. — Я обязательно как-нибудь использую её.
Кианит рассмеялся.
— Рад был помочь, милорд. Могу я что-нибудь ещё для вас сделать?
— Уже не сегодня. До утра вы мне точно не понадобитесь. Сходите куда-нибудь, развейтесь. Вы и так уже заскучали здесь со мной.
— Ну что вы! — возразил Кианит, и Джедайт понял, что попал в точку.
Он был уверен, что адъютант не упустит случая выпить в компании новоприобретённых друзей или отправится на свидание. Однако тот удивил его:
— Удачи вам, милорд. А я, пожалуй, и правда устрою себе загородную прогулку. Давно не ездил верхом.
Главная ошибка, которую может совершить сновидящий — забыть о том, что он спит. До сегодняшнего дня Джедайт был уверен, что уж ему-то такое не грозит, но странности недавнего сна заставили его усомниться в этом.
В детстве он использовал повязку на руку со специальным символом, взглянув на которую, ученик должен вспомнить, что находится в сновидении. Позже он понял, что символ не имеет значения, важен лишь предмет, на котором сосредоточено внимание.
Повязка у Джедайта, как ни странно, сохранилась, но осталась дома, в Нифльхейме. Подумав, он намотал на запястье шейный платок. В последний момент Повелитель Иллюзий вспомнил, что, поспешно сбежав из дома Циркона, забыл оставить на его теле якорь, позволяющий найти его во сне. Оставалась только одна возможность встретиться с профессором — отправиться в то место в пространстве снов, где они расстались — к старой телепортационной станции.
29 августа
Гость действительно приехал. Когда Гермес вслед за Гелиодор вышла из башни, он как раз спешился. Это был молодой демон приятной наружности, несколько взлохмаченный, но в целом прилично и даже франтовато одетый.
— Доброго дня, леди, — сказал он, обаятельно улыбаясь. По мнению Гермес, растрёпанность была ему даже к лицу. — Я так спешил, что самым неучтивым образом прибыл раньше назначенного времени. Я надеюсь лишь на вашу доброту и смиреннейше прошу прощения.
— Ну что вы, — почти пропела Гелиодор и протянула ему руки. — Мы так вам рады, сэр...
— Кианит, — он пожал её руки и не сразу их отпустил.
— Сэр Кианит. И я совершенно, абсолютно не понимаю, за что вам извиняться. Вы ехали издалека...
— Да-да, издалека.
— И вам стоит передохнуть перед балом, — заботливо сказала Гелиодор и коснулась его плеча. В игре она гораздо охотнее шла на тактильный контакт. — У вас усталый вид.
— Да, я устал, — тут же согласился он. — Мне стоит отдохнуть перед балом.
Гермес спрятала усмешку. Отлично. Вот теперь и она могла вступить в разговор.
— Вам предстоит много танцевать, — сказала она, выдерживая заданный Гелиодор ритм. — Вам понадобится много сил.
— Мне предстоит много танцевать, — сообщил Кианит. — Я готов танцевать всю ночь напролёт!
— Вам понадобится много сил, — немного нахмурившись, повторила Гермес.
— Мне понадобится много сил, — сказал он и подмигнул Гермес. Опешив, Гермес едва не отшатнулась, но Гелиодор придержала её за локоть.
— Мы покажем вам вашу комнату, где вы сможете отдохнуть и набраться сил, — медленно и отчётливо произнесла Гелиодор. Это была подсказка, в которой Гермес, увы, нуждалась. Для порождения её собственной фантазии гость был слишком уж своевольным.
— Леди, — с залихватской улыбкой Кианит предложил им обеим опереться на его руки.
Втроем они чинно и неторопливо вошли в башню. Гермес с удивлением отметила, что дверь стала шире и выше.
— Как здорово, что я приехал первым! — воскликнул Кианит. — Это значит, что мне достанется самая лучшая комната.
— Вы очень предусмотрительны! — попробовала Гермес и была вознаграждена сияющей улыбкой.
— Да, мои друзья часто говорят мне об этом! Как по мне, это очень просто. Нужно всего лишь...
Громкий, настойчивый стук в двери заглушил окончание фразы. Гермес посмотрела на Гелиодор. Гелиодор посмотрела на Гермес и в ответ на её взгляд быстро покачала головой.
— Разве там была дверь? — прошептала Гелиодор сердито.
— Что ж, теперь она там есть, — так же шёпотом ответила ей Гермес.
Гелиодор бросила злой взгляд на дверь и с напряжённой улыбкой повернулась к гостю:
— Прошу прощения, вынуждена вас оставить. Пожалуйста, хорошо отдохните. Ваша комната — вторая справа, — и добавила исключительно для Гермес: — Проводи его и немедленно возвращайся.
Когда Гермес и Кианит поднялись по лестнице на полный круг и Гелиодор скрылась из вида, стук в двери возобновился. Теперь это была яростная, непрекращающаяся серия ударов. Кианит жизнерадостно заметил:
— Какие, однако, нетерпеливые гости!
Гермес отчаянно хотелось его бросить и вернуться к своей леди, но Гелиодор была права: глупо прерывать так удачно начавшуюся игру. Поэтому она сказала то, что леди обычно говорили джентльменам в таких случаях, а именно — в точности те слова, которые джентльмены желали услышать.
— Вы правы. Что ж, к сожалению, не все так любезны, как вы, сэр Кианит.
Стук прекратился. Хлопнула дверь, и стало очень тихо.
читать дальше